-… И не забудь  надеть те хорошенькие розовые туфли!- слышался тётин крик из гостиной. - Кажется, я видела их у тебя под кроватью, милая…

Ворча и осыпая проклятиями всё на свете, девушка присела перед кроватью, ловко вынув из - под неё лакированные розовые туфли с бантиками на концах. Затем нехотя надев их. Подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Казалось, хорошенькая девочка, в слащаво - розовом чепчике, тёмно - розовом платье с буфами на рукавах, добротной кружевной отделкой на груди, белых чулках и розовых туфлях. Если бы вы впервые увидели её в таком обличии, то наверняка подумали, что это очередная милая девочка, не думающая ни о чём, кроме балов и кукол. Но первое впечатление, как известно, обманчиво, ибо Офелия Маргарет Лиддл была не из таких маленьких леди, а скорее даже наоборот. Молчаливая и замкнутая, всё вокруг неё прибывало в сером цвете и ввиду своей болезни плохо переносила большое собрание людского рода. Но, увы (ведь девушку никто не спрашивал) её ждало не слишком приятное, можно даже сказать омерзительное, предприятие - поход к тёткиной подруге, Элмаире Тонкс, на великосветский приём или, проще говоря, на бал.

При одной мысли о миссис Тонкс, у Офелии вырвался громкий и горестный стон. Эта леди была, практически, такой же, как и Матильда:  слащавой дамой лет пятидесяти, обожающая блестящие побрякушки и всё милое. После последнего визита к ней весной у девушки жутко болели общипанные Тонкс щёки. К большому сожалению, у Лиддл не было выбора.

Офелия, по мере возможности, со спокойным лицом спустилась вниз в гостиную, где её ожидала тётя Матильда и пухлая горничная Марина. На тёте красовалось довольно-таки со вкусом сшитое голубое платье, слегка открывающее смуглые плечи; на голове аккуратный пучок  светло-каштановых волос, а на плечи спадали кудряшки.

Матильда встретила племянницу весело, в её голосе не было ни капли упрёка и досады от долгих сборов. Пока Марина надевала на тётю пальто, последняя сообщила, что до дома Тонкс придётся идти пешком.

- Но почему нам не прислали карету, как в прошлый раз?- поправляя капор, спросила Офелия.

Тётя устало подняла глаза.

-Видишь ли, душечка, у Элми случилась небольшая проблема - кучер её, Джереми, кажется, свалился с козлов и сломал себе ногу. А найти нового они пока не смогли.

И вот леди Тёрнер и мисс Лиддл были готовы к выходу. Перед этим, набожная Марина пожелала, что бы « дал им Бог нормально дойти и хорошенько повеселиться», затем откланялась и ушла в дом. Всю дорогу тётя с удовольствием и театральной печалью пересказывала услышанные ею слухи, а Офелия понимающе кивала и соглашалась (а что ей было ещё делать?). Так продолжалось всю дорогу, но вскоре они предстали перед небольшим, но изрядно богатым поместьем Тонкс.

На пороге их встретил не молодой дворецкий Филипп, который явно симпатизировал Матильде, что ей крайне льстило.

-Здравствуйте, мисс Лиддл, миссис Тёрнер. - последние два слова он произнёс с крайним удовольствием. - Вы выглядите сегодня великолепно!

-А как же! - весело отозвалась Матильда, помогая Офелии снять пальто.- Бал ведь!..

-Госпожа Тонкс уже ждёт вас и вашу племянницу у себя в гостиной. -Так же весело сказал дворецкий и подмигнул Матильде.

Отошедши на десять шагов, тётя тут же достала белый перьевой веер и захихикала, словно девчонка.

-Ох уж этот Филипп, старый проказник! - обмахиваясь веером и хихикая, проблеяла Тёрнер.

Однако же Офелия ничего не успела сказать, ибо они уже оказались в просторной гостиной, где собрались все знатные гости. А сама же хозяйка дома, едва завидев прибывших, кинулась к ним. Сначала тётя и Тонкс начали о чём-то скоро переговариваться и Офелия уже была рада, что миссис Тонкс обделила её своим вниманием, но тут она сильно промахнулась. Как только дамы закончили гоготать, Тонкс принялась тискать девушку и щипать её за щёки.

-Ай-ай-ай, какая хорошая девочка, ну дай тёте Тонкс на тебя посмотреть! Ишь, как выросла-то, как похорошела! Ну, Матильда, жди женихов под окнами!

По гостиной прошёлся одобрительный смех, а Офелия готова была умереть от стыда.

Когда же Элмаера вдоволь поглумилась над Фел, пригласила гостей пройти в бальный зал, где вскоре и оказались. Как только гости заполнили зал, музыканты принялись играть быструю и довольно весёлую музыку. Тётя и Элмаера куда-то  быстро убежали, оставив Фел совершенно одну. К ней тут же подошёл какой-то молодой и рыжий на голову джентльмен и завёл с девушкой разговор, но та отвечала на вопросы нехотя, так как джентльмен был невероятно туп. Вскоре, это общество надоело девушке и под предлогом «припудривания носика» поспешила удалиться на балкон.

На улице уже царствовала ночь, и луна тускло освещала сад и часть балкона. Холод практически не чувствовался и девушка тихо ступила холодный каменный пол балкона. Устало облокотившись о гранитные перила, Офелия начала судорожно вдыхать ночной воздух. Тут до неё дошёл тихий звук хихиканья и причмокивания.

«Неужели, даже здесь мне не дадут побыть одной?!» - с раздражением подумала Лиддл. И обратила взгляд на источник звука На другом конце балкона, во тьме, различимы были две фигуры, девушки и парня. Прищурившись, Фел узнала в девичьей фигуре свою одношкольницу, Дину Гамильтон, обнимающуюся с каким-то джентльменом.

Тяжело вздохнув и повернув голову к саду, она без эмоций изрекла:

-Мисс Гамильтон, Вас повсюду обыскалась Ваша маменька.

Дина вздрогнула, отскочила от парня, но затем что-то сказала ему и они быстренько покинули балкон, наконец, оставив Лиддл наедине со своими мыслями. Из зала слышалась уже более медленная и мягкая музыка; луна начала светится ярче, а ветер стал намного свежее. Эти обстоятельства помогли Офелии привести свои мысли в порядок. Она положила голову на сложенные руки.

«А из них получилась бы прекрасная пара…». Затем девушка опустила руки вниз и их тут же стал обдувать ветер.

«И с чего это Тонкс решила, что из меня получится хорошая невеста? Я же такая некрасивая.» И девушка тихонько фыркнула.

…Было уже далеко за полночь и гости, которых изрядно клонило в сон, начали расходиться.

Матильда и Тонкс ещё несколько минут обсуждали новости, а потом Тёрнер и Лиддл начали собираться домой, но на прощание Элмаира ещё раз потрепала девушку за щёки, а уж потом отпустила двух дам домой.

-Отличный бал выдался, право! - с улыбкой сказала Матильда.

-Да, мне тоже очень понравилось. - В сотый раз поправив чепец, солгала девушка.

Затем, всю дорогу от поместья Тонкс они шли молча. Офелия изредка поглядывала на небо. Сегодня ночью было  как никогда ясно и на небе можно было разглядеть звёзды…

И вот, наконец, дамы оказались дома, где их тепло встретила Марина и помогла леди снять верхнюю одежду. Пожелав всем спокойной ночи,  девушка отправилась в свою комнату.

Войдя в неё и скинув с себя всю ненавистную ей одежду, Офелия почувствовала себя необычайно легко, как будто она скинула с себя весь груз повседневных забот и тревог, а вместо этого накинула на себя тишину и покой ночи в образе белой сорочки. Девушка легла в постель, но уснуть ей долго не удавалось. Она всё думала и думала: о Дине и её друге, о том, как Филиппу нравится тётя Матильда, о том, как, порой, приятно быть звездой и, сияя на небе смотреть на людей…

Лишь спустя полчаса ей удалось провалиться в глубокую бездну сна.